Взгляд на счастье: много не надо

Некоторое время назад один мой приятель прислал мне ссылку на, хоть и старую (20.02.2005), но довольно интересную заметку некоего Алана Роблеса. Поскольку Self Development (для меня, по-крайней мере) - это не самоцель, а средство чувствовать себя хорошо, и морально, и физически, то я решил, что она может оказаться небесполезной и выложить здесь ее перевод.

Действительно ли возможно думать о счастье не как о состоянии ума или кошелька, а как о действительном независимом состоянии? Многие исследования подтверждают это. В одном за другим исследованиях национального уровня счастья моя страна, Филиппины, набирает неожиданно высокие баллы. Во Всемирном исследовании ценностей (World Values Survey), опубликованном Университетом Мичигана в ноябре (2004 года – А.М.), ранжированы 82 страны и территории в соответствии с чувством «субъективного благополучия», которое объединяло их показатели счастья и удовлетворенности жизнью. И Филиппины имели одну из самых высоких оценок в Азии, выше гораздо более богатых стран, таких как Тайвань, Япония и Южная Корея. Несколько лет назад гонконгское рекламное агентство выяснило, что Филиппины являются самым счастливым местом среди группы стран, включавшей Таиланд, Малайзию, Сингапур, Гонконг и материковый Китай.

Это как минимум противоречит здравому смыслу. Мы, филиппинцы, живем в стране, погрязшей в бедности, политических конфликтах, коррупции и экологических бедствиях. Вдобавок ко всему Филиппины так регулярно страдают от тайфунов, землетрясений, оползней, наводнений, извержений вулканов и других природных катастроф, что расположенный в Брюсселе Центр исследований и эпидемиологии стихийных бедствий оценил их как страну, которая страдает от стихийных бедствий больше всех в мире. Но тем не менее, к рождеству, к концу особенно несчастного года, восемь из десяти респондентов ответили местной исследовательской фирме, что они испытывают оптимизм в отношении 2005 года. Это, ребята, никакая не тропическая депрессия.

Эта радостная перспектива не отражает всеобщего состояния блаженного неведения. Когда компания ACNielsen просила филиппинцев оценить, какой была их жизнь несколько лет назад, респонденты были достаточно здравомыслящими, чтобы выставить оценку «плохо» таким сферам как личная безопасность, экономическое благополучие и общее здоровье, но они продолжали считать себя «очень счастливыми».

Для филиппинцев счастье не материально, оно социально. Мы наиболее счастливы в группе – среди семьи, друзей, общины, даже среди незнакомцев. Я видел это во многих аэропортах среди совершенно незнакомых людей: как только филиппинцы встречаются, они притягиваются друг к другу и скоро формируют неистовую толпу, обменивающуюся шутками и номерами мобильных телефонов. Поразительное число специфических филипиннских прозвищ – источник развлечения для иностранцев – символизирует то, как много подобные социальные группы значат для людей: прозвища даны семьей и друзьями. Некоторые Филиппины используют многие из них годами.

Малая группа – наш оплот против несправедливостей жизни. Сотни лет плохого правления научили нас, что не следует ожидать многого от безличных институций. Мы знаем, что наши лидеры коррумпированы, что наша страна испорчена неравенством, что здесь много несправедливости. Мы лишь пытаемся не дать всему этому помешать наслаждению жизнью. Филиппины часто описывают себя как mababaw и kaligayahan, или те, кто легко может развеселиться. Здесь есть доза самоосуждения. Но давайте перенесем это с национального уровня на индивидуальный. Мы все знаем людей, которые не могут легко развеселиться. Мы редко думаем о них как о счастливых.

Филиппины также известны парой связанных черт: гибкость и самостоятельность. Вместо того, чтобы рассчитывать на помощь правительства, мы помогаем друг другу. В США филиппинцы находятся на вершине списка групп мигрантов, которые наименее вероятно достигнут благосостояния. Сегодня гибкость и самостоятельность образуют порочный круг. Но снова, давайте перейдем к индивидуальному уровню. Многих ли негибких и несамостоятельных людей вы знаете, которые были бы счастливы?

Моя жена недавно встретила 43-летнего филиппинца по имени Нестор Кастильйо, и они начали болтать о предложенной правительственной программе на Филиппинах, состоящей в том, чтобы дать бедным людям продовольственные талоны. Кастильйо был против этого: он не верил политическим деятелям и тому, что бюрократы будут в состоянии осуществить это честно. И все же Кастильйо мог бы использовать эти талоны. Четыре года назад, он потерял работу швейцара в Квезон Сити Холл. Он и его семья теперь мусорщики, живущие в деревянной ручной тележке. Вот идея Кастильйо относительно счастья: «Однажды я нашел почти половину жареного цыпленка в пластиковой упаковке», – сказал он мне, – «Я знал, что это было все еще съедобно, потому что было холодным, только что из холодильника. В тот день у нас был пир» Во всем мире люди ищут счастье. Для филиппинцев счастье не цель, это – инструмент для выживания.